Боксёры и бокс - Часть 6

2 часа 42 минуты.
Первый раунд. Джонсон улыбается. Джеффрис жуёт резину. Оба бойца потихоньку идут друг к другу на середину ринга. После полминуты обманов и парадов, в течение которых можно отдать себе отчёт в изумительной гибкости негра, бойцы входят в клинч. Сейчас же Джонсон проводит быстрый джэб в го­лову Джеффриса, но тому удалось поставить блок. Клинч. Претендент освобождается и проводит два быстрых свинга в челюсть. Но эти удары не производят впечатления на негра. Публика делает Джеффрису овацию. Раздаются ругательства по адресу нескольких негров, подбадривающих Джонсона.
Второй раунд. Джонсон приближается к противнику, болтая и смеясь.
– Почему и вы не смеётесь, миста (вместо обычного «мистер» – негритянское произношение. – К. Н.) Джим? – спрашивает он у Джеффриса.
Тот молча принимает низкую стойку, свой излюбленный крауч. В рядах публики оживление, слышатся возгласы: «Сейчас будет что–то важное».
Вытянув правую руку, Джеффрис делает два «вызова» ногой, как фехтовальщик, и бьёт левой в область сердца. Негр не дрогнул, а ведь раньше этот удар Джеффриса валил его противников на пол. Тотчас же Джонсон сам проводит серию ударов, положительно молниеносных: два двойных (правым и левым свингами) в челюсть, правый апперкот, который резко вскидывает голову калифорнийца, и на «десерт» длинный джэб слева, который рассекает Джеймсу губу. Клинч. При выходе из захвата, Джефф, явно запыхавшийся, попадает хорошим хуком в рот негра. У обоих бойцов губы кровоточат. Затем Джонсон совершает вокруг Джеффриса танец своих предков, тогда как его противник мрачно смотрит на эти выкрутасы и тяжело передвигается. Джонсон проводит три удара в почки, и это такие удары, что звук их доходит до нас. Гонг. Джонсон, шагая в угол, иронически–дружественно хлопает Джеффриса по плечу.
Третий раунд. Губа у Джонсона прижжена. С этого времени и до конца боя у отважного чёрного бойца больше не будет других следов битвы. Джеффрис как будто довольно свеж, но несколько тяжело дышит. Он выплёвывает резиновую жвачку. Корбетт, главный секундант Джеффриса, начинает грубо бранить Джонсона. Двойной джэб Джонсона в челюсть и клинч. Джефф затягивает этот захват, последние удары на него подействовали. Инфайтинг. Джефф и Джонсон, сблизившись головами, стараются попасть в сердце и под рёбра. Волнующий момент. Джонсон и тут имеет преимущество. Видно, как голова белого три раза резко отбрасывается правыми и левыми опперкотами противника. У Джеффа идёт кровь из носа, а левый глаз вздут. Джонсон вызывающе опирается на канаты и позволяет бить себя в живот, говоря: «Что, не плохой животик, миста Джим? Бейте в него, сколько хотите!» Беспомощность Джеффа усиливает раздражение зрителей, со всех сторон в адрес негра раздаются проклятия. Джонсон отбивает два сильных хука в живот и преследует Джеффриса по всему рингу. Гонг.
Четвёртый раунд. После передышки Джефф вскакивает и с яростью нападает, снова приняв низкую стойку. Джонсон, продолжая улыбаться, входит в клинч, подняв глаза к небу, обхватывает белого великана, разговаривает с друзьями, даже отвечает ядовитыми шуточками Корбетту. И в течение этого времени проводит два самых жестоких удара, которые только были в этом матче. Несчастный Джефф опускает голову и выплёвывает на ринг большую дозу ярко–красной слюны. Джонсон отталкивает его на канаты. «Подойдите–ка поближе, – кричит он, – теперь я знаю вам цену!» Да, Джонсон демонстрирует искусный и эффективный бокс.
Гонг. Джеффрис в своём углу пьёт шампанское. Один из секундантов вырывает у него пальцами два качающихся зуба.
Пятый раунд. Долгий бой, затем отчаянным движением Джеффрис бьёт длинным джэбом, который захватывает негра врасплох. Но сразу же Джонсон вертикальным движением руки разбивает защиту Джеффриса, который держал кулаки вместе, что было одним из любимых его положений, и сильно бьёт под рёбра. «Жестянщик» из Лос–Анджелеса потрясён, он отступает тяжёлыми шагами от западного в восточный угол ринга и спасается в клинче. Как и раньше, его захват чрезмерно длителен. Джеффрис буквально висит на плечах Джонсона, но рефери Тэкс Риккард не делает ему предупреждения. В эту минуту Билль Дэлани, старый боксёр, кричит со своего места, что из одной перчатки Джеффриса вылетела набивка. Остановка боя на 20 секунд. Всё в порядке, перчатки в хорошем состоянии. Джефф пользуется этим, чтобы сделать пару глубоких вдохов, возвращается в стойку, но сразу же получает жестокий апперкот негра. Гонг.
Шестой раунд. Вялая и скучная схватка, вся из клинчей. Джонсон шутит с несколькими весельчаками такого же цвета, как и он, что возмущает секундантов Джеффриса, а также и публику. «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!» – кричит ему Джим Корбетт.
Джефф, в своей низкой стойке, вытянув горизонтально правую руку, отступает перед сыном Гальвестона, улыбка которого сверкает под солнцем. Тяжело двигаясь вокруг чемпиона, Джеффрис в первый раз громко произносит следующие слова: «Вы изрядная лиса, негр, но тем не менее я убью вас!» Он не успел кончить своей высокомерной угрозы, как кулак Джонсона делает из его рта кашу. Джеффрис уже сильно страдает от боли и беспощадных лучей солнца. Толпа молчит. Из задних рядов с восточной стороны неожиданно раздаётся звонкий выстрел пистолета. Этот выстрел предназначен Джонсону. Движение среди полисменов и сыщиков. Но это не останавливает боя. Клинч. Гонг.
Седьмой раунд. Левый глаз Джеффриса совершенно закрыт. Негр продолжает серию апперкотов. Уже очевидно, что Джеффрис побит, и у меня появляется догадка, что Джонсон, возможно, щадит его, учитывая интересы кинематографа! Этот раунд самый монотонный во всём матче. Джефф постоянно наваливается на Джонсона. Несколько зрителей, пренебрегая нервностью публики, кричат: «Прощай, Джефф!» Джонсон идёт в клинч, танцует, освобождается, отдыхает… Гонг. Жара совершенно невыносима. 3 часа 10 минут. В первый раз Джонсон в своём углу выпивает полбутылки, которую возвращает секундантам с возгласом удовлетворения. В углу Джеффриса секунданты явно встревожены и очень заняты лечением его ран. Он просит шампанского.
Восьмой раунд. Сразу же негр проводит несколько удачных ударов. Он доволен ими и смеётся во всё горло, говоря: «Эй, Джим! Видели вы что–нибудь подобное?» Джеффрис напоминает огромное загнанное животное в пароксизме гнева и бешенства. Видно, как прекрасные мышцы поясницы Джонсона плавно уступают нажиму, затем – раз! – и быстрый как молния апперкот летит в подбородок Джеффриса. Долгий клинч. Джефф устал и тяжело дышит. Негр не прекращает болтовни и рассказывает разные истории. Гонг. Я со своего места ощущаю веянье и запах надушенных салфеток. Из угла Джеффриса писатель Джек Лондон перебрался поближе к Джонсону и сел рядом со мной, чёрный чемпион поворачивается на своём табурете и жмёт руку Джеку Лондону.
Девятый раунд. Боксёры сейчас же входят в клинч. Джонсон отвечает на неприличные ругательства Корбетта, который непрестанно над ним издевается широкими улыбками. В эти минуты бой откровенно плох. На ринге только один человек. На лицо Джеффриса жалко смотреть. Он опускает голову, и его лысина блестит на солнце. Гонг. Джефф идёт в свой угол, качая головой. Джонсон заявляет своим секундантам, что теперь он уверен, что нокаутирует Джеффриса.
Десятый раунд. Оба боксёра исполняют нечто вроде неуклюжей польки, затем внезапно от чемпиона летит такой удар, что от боли Джеффрис испускает стон, который слышен с моего места. Фитцсиммонс, сидящий неподалёку от меня, во всеуслышание заявляет, что у «жестянщика» нет ни одного шанса и развязка близка.
Одиннадцатый раунд. Не меньше минуты длится сеанс греко–римской борьбы. На этот раз рефери вмешивается. Освободившись, Джеффрис внезапно пробуждается, он проникает сквозь защиту Джонсона, гоняет его из одного угла в другой. Джеффрис бьёт как одержимый, но это последняя вспышка энергии. Он кончен. Его секунданты ошиблись, не захватив кислорода, – сейчас он в нём очень нуждается. При ударе гонга Джефф идёт в угол, качаясь как пьяный.
Двенадцатый раунд. Джонсон наносит подряд, один за другим, два свинга в лицо, но слегка промахивается. В перерыве Джеффрис заявил секундантам, что видел на ринге двух негров. Теперь у него вздут и правый глаз. Негр не перестаёт его жестоко бить в течение всего этого раунда.
Тринадцатый раунд. Джеффрис что–то бормочет по адресу Джонсона, но у того никакого впечатления. На Джонсоне ни одного следа удара. Я даже не уверен, что он вспотел.
Четырнадцатый раунд. Джефф двигается зигзагообразно. Джонсон, похоже, размышляет: не пора ли вешать замок. Он устремляется на противника и бьёт двумя хуками в челюсть. Джеффрис шатается. Это агония. Гонг.
Пятнадцатый раунд. Джеффрис машинально делает шаг из своего угла, сгибается, снова принимая свою знаменитую низкую стойку, вытягивает правую руку… и бессмысленно ждёт, не понимая, что он делает…
Тогда Джонсон медленно подходит с уверенностью тореадора перед загнанным быком и подбрасывает его голову молниеносным свингом. Белый тяжеловес делает полный оборот и падает без чувств на спину перед оцепеневшими друзьями, которые в первый раз видят его в таком положении. Риккард отталкивает от него Джонсона, который, как тигр, принял стойку и ждёт, чтобы противник поднялся. Джек Джеффрис, брат калифорнийца, под влиянием чувств, когда считается седьмая секунда, прыгает на ринг и ставит Джеффриса на ноги. Ни одного крика протеста в трепещущей толпе. Все встали. Джеффрис теперь снова на ногах, и он старается закрыться от своего чёрного палача. Но тот добивает его как раз посреди ринга четырьмя быстрыми ударами, из которых один надрывает несчастному белому боксёру ухо.
Жалкая окровавленная масса лежит на спине, руки повисли на канатах. После десятой секунды отсчёта Джонсон наклоняется, чтобы поднять своего противника за плечи, но тут начинается суматоха. Корбетт уже на ринге и машет салфеткой, как бы для того, чтобы показать, что нокаут не зачтён. Секунданты Джеффа окружают его, разгорается спор. Он протягивает руки к жене, которая из ложи окликнула его и неизвестно с чего стала посылать супругу воздушные поцелуи. Но эти прелестные знаки внимания следовало отдать не ему, а великолепному Джеку Джонсону.
Таков отчет Жоржа Депюи об этом историческим матче, который со всех точек зрения побил все предыдущие рекорды: рекорд изумления и грусти среди американцев; рекорд радости у негров; рекорд числа зрителей, сбора и вознаграждения боксёрам. Можно прибавить ещё один рекорд, недоступный пониманию советского гражданина: после этого боя по Америке прокатилась волна негритянских погромов.
Джонсон выручил на этом матче 145 600 долларов, Джеффрис 192 000 долларов.
Чернокожий боксёр действительно был великим чемпионом. Самой природой как по заказу он был создан для этого вида спорта. Сухая сильная фигура, широкая в плечах и суживающаяся в талии, сравнительно тонкие, подвижные ноги, поразительно быстрая мышечная реакция, координация движений, доведённая тренировками до совершенства, невосприимчивость к ударам – всё это делало из него идеальную «машину для боя». Но в этой «машине» был мозг и прекрасное знание бокса.
При всей лёгкости его нрава, у Джонсона не было безудержного азарта, ставки на удар, кавалерийскую рубку. Он был бойцом тонкого расчёта, сторонником умелой, активной защиты. Он как никто умел воспользоваться ошибками противника и на этом строил свою тактику боя. Лишь тогда он и пускал в ход свой блестящий левый хук и молниеносный апперкот справа. Эти козыри он, разумеется, использовал в инфайтинге, где не имел себе равных. В таком тесном бою ему помогала огромная сила плеч и уменье занять выгодное положение для ударов.
Но и на дальней дистанции его работа была безупречна. Мгновенно оценивая обстановку, он умел поймать удар противника в «мёртвом положении», т.е. тогда, когда противник подготовил нанесение удара, но ещё не пустил его в ход. Эта техника не только спасала его, но и обессиливала противника. Отбивание удара, блокировка – всё это было для него пустяком.
Джонсон нередко задерживал движение руки противника нанесением быстрого, лёгкого удара в его бицепс и успевал нередко этой же рукой тотчас нанести удар в лицо. А это поистине было фокусом! Добавим ко всему этому поразительную игру ног, обеспечивавшую Джонсону на ринге быстроту, которую можно найти лишь у бойцов веса «пера» или «петуха».
После этой встречи, как я уже сказал, интересных боев у Джонсона было мало. Заслуживает внимания его победа над Джимом Флинном, которого он 4 июля 1910 г. нокаутировал на 9–м раунде в Лас–Вегасе, и уже перед войной, 27 июня 1914 года, состоялась победа над Франком Мораном в Париже. Но здесь 36–летний Джонсон выиграл лишь по очкам в 20 раундах. Наконец, в 1915 году он проиграл титул чемпиона мира; но об этом я расскажу отдельно.
Дальше Джонсону пришлось жить за счёт своей былой славы. Он умел устраивать свои дела. Тут были и демонстрации бокса, и выступления в качестве борца, и участие в шоу в качестве танцора… В настоящее время Джонсон живёт в Америке и намерен работать в качестве тренера по боксу.